Два аиста — символ мира, любви и верности: жизненный путь и наследие ветерана Великой Отечественной войны Гранта Карапетяна

7 ноября отметил свое 104-летие ветеран Великой Отечественной войны Грант Меликсетович Карапетян — один из самых активных участников деятельности Объединения ветеранов Армении имени маршала И.Х. Баграмяна. Лицо современного ветеранского движения. Он прошёл через все переломные сражения войны, был тяжело ранен и награждён двумя орденами Отечественной войны, двумя орденами Красной Звезды и множеством медалей. В мирное время Грант Меликсетович принимал участие в восстановлении Еревана и других городов Армении, за что был удостоен званий Заслуженного архитектора и Заслуженного строителя.

В 96 лет он написал книгу «От прадеда до правнука» — поистине бесценный дар внукам и правнукам, который рассказывает историю рода, начиная с Западной Армении и до наших дней. Эта книга — хранитель памяти, к которой его потомки относятся с особым трепетом.

В 2023 году за свой писательский труд и активную жизненную позицию Грант Меликсетович вместе с поэтом-фронтовиком Лачином Степаняном был принят в ряды Международного союза писателей имени святых Кирилла и Мефодия в качестве почётного члена этой большой международной писательской организации, объединившей служителей пера из разных стран. Грант Меликсетович является самым старшим членом этой писательской организации.

Но и на этом творческая история Гранта Меликсетовича не остановилась. Он стал образцом творческого долголетия и долгой службы Родине и человечеству. Когда ему исполнилось сто лет, внучка подарила ему краски, холсты и мольберт — и вот он взялся за кисти. С тех пор он создаёт картины, в которых отражается природа Армении, величие храмов, безмятежное мирное небо. Эти картины он рисует с настоящим увлечением и щедро дарит окружающим. В каждом своём произведении в уголке он ставит подпись — два аиста, символы мира, добра, любви и семейственности.     Кто, как не он, прошедший всю Великую Отечественную войну, знает истинное значение этих символов — символов надежды и верности. 

У Гранта Меликсетовича уже были две персональные выставки — в Русском доме в Ереване и в Объединении ветеранов Армении имени маршала И.Х. Баграмяна. Его картины украшают частные коллекции известных людей, дипломатов, общественных лидеров, а также, конечно, всех членов его большой семьи.

Грант Меликсетович Карапетян  — живое олицетворение силы человеческого духа, памяти и любви, которые вдохновляют всех вокруг своей жизнестойкостью и творчеством.

Прежде чем перейти к боевому пути Гранта Карапетяна, обратимся к его корням, опираясь на страницы его авторской книги «От прадеда до правнука». Именно в ней отражена история его рода, передающая память и стойкость поколений, которые сформировали характер и судьбу самого Гранта Меликсетовича.

Прадед

 «В конце XVIII века двое молодых парней из Западной Армении перебрались в Восточную Армению и поселились в деревне Айназур (ныне Агавнадзор Вайоц-Дзорского района). Они работали батраками, зарабатывая себе на кусок хлеба. Один из них разумно расходовал заработанные гроши, другой же пропивал их и всю жизнь оставался бедняком. Того, кто проявил разум в расходах, звали Карапет — именно от его имени произошла наша фамилия.

Однажды за покос пшеничного поля Карапет получил в подарок пчелиный улей — կտոց (улья тогда плели из ивовых веток, обмазывали коровьим кизяком, придавая им цилиндрическую форму). Трудолюбивый юноша быстро довел количество ульев до 500 и разбогател. Он построил для тех времен роскошный дом — первое в селе двухэтажное здание с летней спальней, верандой и балконами. Первый этаж занимали складские помещения, винодавильня с карасами для хранения вина. Дом был огромным, с зимними и летними помещениями, скотным двором, хлевом и сенохранилищем.

Карапета турки называли «Балу Карапет» — «медовый Карапет», а односельчане прозвали его «Роенц Карапет», что на курдском языке имело презрительный оттенок. Сам Карапет часто говорил, что он римский подданный, и местные остряки переделали армянское название Հռոմ (Рим) в Ռոենց.

У Карапета было четыре сына и дочь. Старший сын Есаи увлекался охотой. Однако после того как его сын погиб во время охоты от отдачи боевой винтовки, Есаи сломал свою охотничью винтовку и бросил это занятие. Второй сын — Мовсес, мой дед, о котором расскажу отдельно. Третий сын, Ваан, был мобилизован в армию и воевал против турок в составе русской армии, но пропал без вести. Есть история, что однажды в дом Карапета пришли двое военнослужащих, говоривших только по-русски: один блондин, другой смуглый и бородатый — последний, по словам Анны (вдовы Мовсеса), был её сыном Вааном. Несмотря на упрёки свекрови, Анна промолчала. Много лет спустя в амбаре была обнаружена надпись на армянском: «Я пришёл и ушёл, никто меня не узнал, кроме Анны». Много усилий предпринимали для его розыска, в том числе внук Мовсеса Грач, но безуспешно.

Четвёртый сын Карапета, Погос, примкнул к большевикам и играл в семье неприязненную роль. Дочь была выдана замуж в соседнее село.

Подробно писать о прадеде — значит писать целые тома. Всё, что я о нём знаю, услышано от бабушки. Он своим трудом скопил большое богатство: построил шикарный для того времени дом, посадил четыре виноградника площадью более гектара каждый, освоил целинные земли, имел фруктовый сад, лесной участок, пахотные земли, скот и пасеку. У стен его дома останавливались купеческие верблюжьи караваны, шла активная торговля сельскохозяйственной продукцией.

О старухе, жене Карапета, ходили истории — она ругала мужа, когда тот приносил не бумажные деньги, а золотые монеты — боялась, что дети их украдут и станут играть ими, — считала бумажные удобнее для хранения.

Дедушка и бабушка

Второй сын Карапета, Мовсес, мой дед, был женат на красавице Анне, которую Карапет привёз из соседней деревни, обещав её защиту до совершеннолетия. После достижения возраста сыграли свадьбу Мовсеса и Анны. Мовсес был деловым, уважаемым старостой деревни, но рано скончался, заразившись дизентерией в тюрьме, куда попал за участие сельчан в погроме турецкой деревни, устроенном из-за спорного распределения оросительной воды.

Анна осталась молодой вдовой с четырьмя малолетними детьми: Липаритом (12 лет), Ануш (10), Меликсетом (7–8) и Арaмом (3–4). После смерти мужа старший сын Карапета, Есаи, отказался помогать сиротам и потребовал раздела отцовского хозяйства.

Карапетовское хозяйство было разделено на три части. Есаи и Погос построили свои дома на краю села, а старуха с накопленным золотом ушла с Есаи. Карапет остался с Анной и детьми, помогая ей вести хозяйство до конца своих дней.

Водное хозяйство было строго распределено — семья получала сутки полива, но Есаи перекладывал воду в свою пользу днём, оставляя Анне лишь ночное время.

Однажды туманной ночью, когда они поливали поле, перед ними явилось странное существо — большая лошадь в тумане, казавшаяся чудовищем. Дети убежали к Анне, старик тоже был поражён этим явлением.

Так с трудом Анна растила детей, а вскоре и старик умер.

Меликсет хорошо учился, мать заметила его способности и решила отправить сына учиться в город. Но средств не было, и, попросив денег у Есаи, она получила отказ. Тогда Анна заложила серебряный пояс у ростовщика, чтобы оплатить обучение.

Вскоре Липарит женился, Ануш вышла замуж за кузнеца из соседнего села, а младший Арaм остался в доме. Позже его женили мои родители — Меликсет и Анна — на ученице Варти.

Для различия в семье Анну, мою маму, часто называли Анаид, чтобы не путать со свекровью.

Отец и мать

Меликсет родился 1-го ноября 1892 года. Пятнадцатилетним юношей он приехал в город Ереван (тогда Эривань) и в сентябре 1907 года поступил в класс семинарии. Успешно окончил её в мае 1912 года. По окончании устроился учителем в селе Норашен Нахичеванского района.

Мать, Анна (девичья фамилия Назарян), родилась 7 февраля 1892 года в Эриване в семье владельца лимонадного завода Ованеса Назарова. Она поступила в училище (гимназию) в 1905 году и окончила его в 1915. Во время учёбы Меликсет и Анна были знакомы, он знал её семью. По окончании училища Меликсет приехал в город и предложил Анне место учительницы в школе, а также свою руку и сердце. Анна долго не соглашалась, мотивируя отказ тем, что он деревенский. В дело вмешалась старшая сестра Анны — Мариам, которая уговорила сестру. В 1918 году они поженились. Свадьбы пышной не было, лишь венчание в местной церкви. Через год у них родился первый сын, которого назвали Генрихом, но он скончался в двухлетнем возрасте.

С 1918 года Меликсет и Анна преподавали в разных селах Даралагяза (ныне Вайоц-Дзор) и активно участвовали в жизни района. Отец Меликсета был членом дашнакской партии, секретарём районной организации Дашнакцутюн, хорошо знакомым с военачальниками Нжде и Дро. Он воевал в отрядах Нжде (не рядовым). Тяжёлое время было тогда: шла Первая мировая война, турки устроили геноцид, истребив до 1,5 миллиона армян, в России шла революция, в Армении — вражда между большевиками и дашнаками. В 1918 году отец возглавил армянское население и вывел его из Нахичевана, спасая от турецкой резни.

В 1920 году отец и мать прибыли в село Айназур (ныне Агавнадзор) к бабушке Анне и преподавали там в школе. До 1925 года они работали в разных селах района. В 1925 году отца арестовали как члена дашнакской партии, мать лишили работы за супружеские связи с дашнаком.

В доме бабушки маму называли Анаид, чтобы не путать с бабушкой. В 1926 году мать с грудным младшим сыном Генрихом (которого она не могла назвать по имени, вспоминая своего первого ребёнка, и ласково называла Нушик) навестила в тюрьме мужа. Во время свидания отец тайно передал ей кипу рукописей, которые хранились некоторое время, но в 1930-х годах были уничтожены из страха перед репрессиями. Мать жалела об этом, как и я сейчас.

Бабушка часто рассказывала мне эпизоды из своей жизни. В конце 1920-х годов, когда запасы хлеба были на исходе, дети Липарит, Арам и Грач с ослами и мулом отправились на базар в соседний турецкий район, продали продукты, купили зерно и вернулись домой, несмотря на препятствия и ночные морозы. В пути один осёл погиб, но волки оставили зерно хозяевам.

Во время Великой Отечественной войны Арам и Грач были мобилизованы. Арам, плохо владея русским языком, служил поваром в хозяйственных частях и встретил Победу в Берлине, а Грач попал в плен в Крыму и после трёхлетней ссылки в Сибири вернулся в Армению, поселившись в деревне Чва.

В 1929 году в подвале дома дедушки Меликсета была винодавильня, где мы, Арам, Грач и я давили виноград ногами и собирали сок для вина. В том же году пьяные дети Генрих и Ерджаник забрели к школе и заснули у стены, их спасла Варти.

В конце 1926 года отца сослали в Сибирь. В 1929 году срок строгой ссылки истёк, но остался пятилетний срок свободной ссылки, не разрешавшей возвращаться в Армению. Отец с товарищами попытался обосноваться в Мариуполе, но им отказали из-за статуса приморского города. Выбрали Мелитополь, где отец вызвал семью к себе.

В Мелитополе

 В первое время, обосновавшись в этом городе, отец занимался сапожным делом, которое освоил в Сибири. К нашему приезду он его бросил и открыл артель по производству простокваши (мацун). Молоко привозили крестьянки из соседних деревень. В гранёных чайных стаканах заквашивали молоко, и произведённую продукцию распространяли почти по всем буфетам и столовым города. Продукт с охотой принимали все указанные объекты. Мацун стал одним из основных продуктов буфетов города. Закупленное молоко в бидонах кипятили, заквашивали, а потом при определённой температуре разливали в стаканы.

У отца были работницы. Иногда (очень редко) мацун не заквашивался или выступала на поверхность вода. Отец говорил работницам, что грибки пришли в негодность, и он вновь их запросит с родины. Наивные работницы верили в его версию (да и он сам чуть не верил в свою ложь). Чтобы не быть голословным, показывал им заранее засушенный мацун в виде таблеток, которые он затем превращал в порошок. Кипячёное молоко при остывании, разумеется, покрывалось плёнкой, которую аккуратно снимали. Сливки отец приносил домой, и мы, дети, охотно лакомились ими. Производство приносило значительный доход. 30-е годы прошлого века были тяжёлыми для украинского народа. В Мелитополе в эти годы был голод. Целые семьи умирали от голода. Отец говорил, что, идя на работу утром, видит, как телегами собирают опухшие трупы с улиц.

Его же дело процветало. Впоследствии он открыл фотомастерскую.

... мы прожили в Мелитополе до 1935 года. В этот год окончился срок свободной ссылки отца. Не надо было каждые 15 дней являться в органы регистрации. По окончании школьных занятий в указанный выше год мы вернулись в Армению по настоятельной просьбе матери, мол, соскучилась по родным. Отец уступил ей, и мы вернулись на родину летом 1935 года».

 Великая Отечественная война

В августе 1941 года Гранта Карапетяна и ещё семьдесят мальчишек отправили в школу ВВС в Тбилиси. Он вспоминает: «На вокзале нас провожали родители, друзья, товарищи. Из окон переполненных вагонов мальчики кричали:  До свидания, девушки!», а девушки отвечали: «Со скорой победой возвращайтесь, мальчики!» Но многие из этих мальчиков не вернулись. А немногие вернувшиеся были искалечены войной».

В начале 1942 года Военно-Воздушная школа в Тбилиси была ликвидирована, а курсанты направлены в Бакинское пехотное училище. Боевой путь Гранта начался с Кавказа. Он был командиром пулемётного взвода. В боевых действиях Великой Отечественной войны принимал участие на 4-ом Украинском фронте в составе 11-го Прикарпатского корпуса 18-ой армии в 271-ой стрелковой горловской Краснознамённой, ордена Богдана Хмельницкого дивизии в 864–ом полку, в 3-м батальоне.

«Каждый раз, идя в наступление, у меня во взводе бывало до 36-37 солдат. После боя оставалось 8-9 бойцов, в том числе и я. Часть оставалась на поле боя, часть покидала передовую ранеными», — вспоминает Грант Карапетян.

Часто жизнь висела на волоске. «Однажды вброд форсировали небольшую горную речку в Карпатах и укрепились на склоне покрытой лесом горы, — рассказывает ветеран. — Рядом был гуцульский домик. Мы с командиром стрелкового взвода зашли в этот дом, развели небольшой костёр и стали сушить портянки. Лейтенанта звали Вася, фамилию не помню. Обувшись, Вася сказал мне: «Ну, я пошёл». И пошёл к бойцам. Буквально через несколько минут, обувшись, я тоже направился к своим бойцам. Поднявшись на поляну, вижу, сидит Вася среди поляны один. Я тронул его за плечо и спросил:

— Что ты сидишь? Пойдём!

— Лейтенант, не трогай его, он кончил воевать, —  издали крикнул мне солдат. Оказалось, Вася попал под миномётный обстрел немцев. Что было бы со мной, если б я вышел к бойцам вместе с ним? Наверняка, разделил бы его участь».

А вот ещё одна история из воспоминаний Гранта Карапетяна: «Однажды, выйдя на отдых во второй эшелон, я снял промокшую от дождя шинель, чтобы просушить. Повесив её на верёвке, я удивился: подол шинели во многих местах был продырявлен осколками снарядов и пулями. Удивительно, как ни один осколок, ни одна пуля не задели мои ноги».

Но всё-таки осколок настиг и Гранта. 28-го апреля 1945 года под Прагой он был ранен в левую руку. Победу Грант Карапетян встретил в прифронтовом госпитале. Пролежав месяц, с незажившей раной он вернулся в свой полк, в батальон.

«О фронтовых буднях на передовых позициях можно рассказать на несколько томов...», — говорит ветеран и переходит к рассказу о своём отце — тоже бойце Красной Армии: «Во время войны, в 1941 году, когда немецкие войска были на Северном Кавказе, отец возглавлял бригаду, которая рыла противотанковый ров. Он попал под бомбёжку и был ранен в ногу. Немцы захватили город. Хозяйка, у которой жил отец, привела к нему немецкого санитара, чтобы он обработал рану. Первым делом немец схватил висящие на стене его карманные часы. Отцу, вероятно, не понравился «грабёж» немца, и он рассердился на него. Немец, перевязав рану, сделал ему укол. Видимо, укол был ядом. После этого укола отцу стало плохо, и он скончался в этом проклятом 42-ом году на пятидесятом году жизни».

Эту историю Грант узнал гораздо позже. А тогда, в 41-ом, на фронте ему приснился странный сон, который оказался вещим: «Горел казённый дом. Пламя охватило его со всех сторон. В этом доме оказались мы вдвоём, отец и я. Я выскочил в окно и, как ни старался помочь отцу, не смог. Он сгорел там, о его смерти я не знал. Подобный сон я видел ещё раз».

Уже после войны, когда Грант и его брат Генрих демобилизовались, они первым делом поехали в Кропоткин, где нашли могилу отца и поставили железный крест. 

В 1946 году Грант Меликсетович вернулся в Армению с наградами — орденами Отечественной войны II степени (дважды), Красной Звезды (дважды) и многочисленными медалями.

Он вспоминает: «Поезд прибыл в Ереван рано утром. Транспорта не было. Пешком пустились домой. И вот, мы у дверей нашей комнаты. Постучались, затем ещё раз. Мать тихонько спросила: «Кто там?». Генрих, не долго думая, сказал властно: «Откройте, милиция!» Мать, видимо, с испугу тихо открыла дверь и была поражена, потёрла руками глаза и удивлённо посмотрела на нас. Перед ней стояли два сына, вернувшиеся с фронта».

 Вернувшись к мирной жизни и окончив университет, Грант Меликсетович устроился работать в «Армгоспроект». Имеет звания Заслуженного архитектора Армении и Заслуженного строителя. Он строил здания в Ереване, Ванадзоре и других городах Армении. В 1992 году вышел на пенсию, проработав в «Армгоспроекте» 41 год. Грант Меликсетович также является ветераном труда.

В 1951 году он женился на девушке по имени Женя. Они прожили долгую и счастливую жизнь вместе, родив и вырастив сына Лёву и двух дочерей-погодок — Нелли и Наиру. 

В наши дни Гранта Меликсетовича, несмотря на солидный возраст, можно часто встретить на историко-мемориальных и общественных мероприятиях, в окружении детей, внуков и правнуков, которые трепетно о нём заботятся. Это тепло и внимание близких придают ему сил и радости.

Сам Грант Меликсетович не удивляется своему великому возрасту и говорит, что не всегда его ощущает, потому что в душе хочет жить, творить и общаться с родными. Именно эта жажда жизни и теплые семейные отношения поддерживают его дух и вдохновляют каждый день.

Елена ШУВАЕВА

Подпишитесь на нас также в Telegram։

Загрузите приложение Iravunk и всегда будьте в курсе событий: