Турция пытается дать однобокую картину тюркского мира

Организация тюркских государств (ОТГ, ранее Совет сотрудничества тюркоязычных государств, или Тюркский совет). 5-6 ноября 2024 г. в столице Кыргызской Республики провела 11 саммит, на котором приняты ряд недвусмысленных решений и подписаны меморандумы. В повестке саммита значились вопросы укрепления тюркского мира, экономической интеграции, вопросы устойчивого развития, цифрового будущего и общей безопасности, подписаны итоговые документы – Бишкекская декларация, заключены долгосрочные соглашения, решения и протоколы по различным направлениям. В одном из решений Бишкек объявлен цифровой столицей Организации тюркских государств в 2025 году. Также принято решение о принятии Устава тюркского мира, меморандум о создании Совета тюркских центральных банков, решение о принятии «Тюркского зеленого видения: Единство для устойчивого будущего», меморандум о взаимопонимании относительно разработки Большой тюркской языковой модели ОТГ. Фантасмагоричным представляется соглашение пяти стран-участниц организации – Азербайджана, Казахстана, Кыргызстана, Турции и Узбекистана о создании «Механизма гражданской защиты ОТГ» (напомним, наблюдателями являются Венгрия и Туркменистан). Официальные языки – азербайджанский, казахский, кыргызский, турецкий и узбекский, а также английский.

Стремление Турции собрать народы и земли под флагами ОТГ, ТЮРСОЙ и другими институтами, а также и вопросы повестки Бишкекского саммита заслуживают пристального изучения и оценки экспертного сообщества, поскольку «туркоцентричная» организация явно теряет берега и ориентиры в большой политике, пытаясь завладеть умами народов Евразии. Зачем это нужно Турции? Ответ на этот и другие вопросы, можно найти, в частности, в комментариях Эсена Усубалиева, кандидата исторических наук, директора Института политических исследований (Бишкек), эксперта по международным отношениям.

На протяжении длительного времени процессы тюркской интеграции шли на заднем фоне более значительных событий в Центральной Азии, которые были связаны с реализацией проектов евразийской экономической интеграции и инициативы «пояс и путь» КНР, а также в целом активной деятельности других, внешних по отношению к региону стран. Однако было бы ошибочным полагать, что эта «фоновая деятельность» была неэффективной. Напротив, во многих отношениях целенаправленная работа Анкары по продвижению идей тюркской интеграции, общих языковых и культурных ценностей стали весьма востребованы среди определённых слоев населения стран Центральной Азии, возможно отчасти из-за того, что апелляция к неким «единым ценностям», способным объединить большое пространство тюркского мира в рамках одного и удобного конструкта давала (и возможно дает сейчас) чувство причастности к чему-то большему, чем просто государства одного географического пространства.

    Причины, по которым Турция предпринимает значительные усилия на преобразование пространства Южного Кавказа и Центральной Азии, имеют не только идеологические, но и в большей степени экономические, удобно обёрнутые в историко-культурную и языковую оболочку. Турция понимает, что её географическое положение играет немаловажную роль для проектов выхода энергетических ресурсов Центральной Азии на внешние (прежде всего европейские) рынки, а также понимает, что транзит грузов из Китая в Европу придаст их давней идее о превращении Турции в энергетический и транспортный хаб реальное воплощение.